— Вы 27 лет бессменно руководите Музеем Мирового океана. Вы до такой степени однолюб?
— Дело все в том, что наш музей такой многогранный, такой разнообразный, с такими многочисленными лицами, что я все время влюбляюсь — то в одно лицо, то в другое. И реализую много интересных проектов. Сегодня я журналист, завтра дизайнер, художник, артист, сценарист, географ, историк, океанолог… Не устаю открывать для себя новое. И конечно, я люблю этот музей.
— Чтобы руководить таким музеем, надо знать много профессиональных нюансов.
— Мне повезло. У меня были прекрасные учителя. Что касается океанологии, то моим учителем был Михаил Михайлович Ермолаев, человек с мировым именем. Назвать имя Михаила Ермолаева в любой научной среде — это сказать, что я ученик великого человека. Сразу открываются двери, и с тобой совершенно по-другому разговаривают. Что касается музейного дела, тоже повезло. У меня был замечательный учитель — Евгений Абрамович Розенблюм. Человек, который создал музейную школу, художник, музейный архитектор, автор прекрасных музейных экспозиций в музее Пушкина, Политехническом музее и многих-многих других, а также основатель Сенежской школы.
— Как появилась идея знаменитого Дня селедки?
— Идея витала в воздухе. Я услышала, что в российских городах есть День помидора, есть День огурца. И мы решили, что интересный праздник должен быть и в нашем городе. И придумали День селедки. Правда, почему-то некоторые считают, что этот праздник испокон века был в Кенигсберге. Ничего подобного. Он придуман нашим музеем. А теперь стал народным праздником.
— В этом году музей стал победителем национальной премии «Хрустальный компас» в номинации «Общественное признание». Помимо общественного признания, что в практическом виде это дало музею?
— Прежде всего, хочу сказать про общественное признание. Музей первый раз получал такую серьезную премию именно за общественное признание. Набрали огромное количество голосов серьезного жюри. Отрыв от конкурентов был огромным. На самом деле не ожидала, что мы получим эту премию. Ее вручили за программу «Россия на Балтике» — показали Россию на Балтийском море, богатства России на Балтийском море, это компьютерная программа для 3D-кабины. Но мы потратили действительно много усилий.
— Музей получил какие-либо средства на развитие?
— Это неденежная премия. Я всегда говорю, что мы опаздываем к распределению материальных благ. Долгое время музей работал на имя, а сейчас имя работает на музей. Мне очень приятно, когда приходят люди, состоявшиеся в финансовом плане. Я считаю, что сегодня в Калининграде бизнес вырос. Вырос до такой степени, что люди приходят в музей и говорят: «Мы готовы вам помочь». И мы им за это очень благодарны.
— Сами приходят?
— Да. Я восхищаюсь тем, что происходит с плавучим маяком «Ирбенский». К сожалению, многие не знают, что в нашем городе стоит уникальный объект.
У нас была одна доминанта в городе — Кафедральный собор, сегодня их две — это Кафедральный собор, символ истории, и плавучий маяк «Ирбенский». Современный символ — маяк. На свет маяка идут, это всегда правильный путь, правильный курс. Мы обращаемся ко многим по поводу восстановления плавучего маяка Ирбенского. К сожалению, ощущается дефицит финансирования. Но линза Френеля, двери, катер уже отремонтированы. Нам помогли практически все, к кому мы ни обращались. Ремонтируются краны, ремонтируется шлюпка, я этим восхищаюсь. Я говорю: наконец-то в нашем любимом крае, в моем родном крае, бизнес стал цивилизованным.
— То есть то время, когда вы на первых порах отказывались от зарплаты, чтобы ремонтировать экспонаты, прошло?
— Да. Не могу сказать, что у нас наступили прекрасные времена. Скорее, наоборот. И не будет легко. Сегодня, когда обращаемся к людям, нам верят и понимают, что все, до единой копейки, мы направим на дело. Это наш главный принцип. Не раз слышала: «О, музею много дают государственных денег, вот они и жируют, поэтому у них все классно». Но мало кто знает, что надо убедить, и это непросто, дать средства на восстановление того или иного объекта. Ведь в Министерстве культуры Российской Федерации очень много объектов, памятников, музеев, которые нужно восстанавливать. Мы же убеждали в необходимости восстанавливать наши объекты. Шаг за шагом рос Музей Мирового океана. Ведь на самом деле 27 лет для музея — это вообще не возраст. Музеи существуют сто, двести, триста лет. Мы свой музей сами задумали и сами осуществили. И он состоялся практически за одну жизнь. За одну нашу жизнь.
Было трудно, нам мало кто верил. Но чувство оптимизма помогало держаться. Конечно, были слезы, рыдания, желание уйти. Я не люблю просить. Но ради музея могу убеждать. Всегда говорю: «Это не мой музей, это наш с вами музей. Все, что в нем есть, — это принадлежит нашему региону. Мы можем этим гордиться».
У меня есть любимое выражение, которое я часто повторяю, — «свой среди чужих, чужой среди своих». Когда ты приезжаешь в Москву, тебе говорят: «Ну тебе же там, в регионе, помогут». А дома слышишь: «Вы федеральные, идите в Москву». Могу сказать, что был такой период в самом начале нашего пути, когда можно было объединять бюджеты — и муниципальные, и региональные, и федеральные. И вот во многом благодаря друзьям, благодаря городу, благодаря области и одновременно Министерству культуры Российской Федерации музей состоялся, потому что нам помогали. Музей — это еще и клуб друзей. Не было денег, но были друзья. Сейчас появляются новые, и нам очень приятно, что у музея они есть.
— Можно ли сказать, что люди, которые с Вами работают, это команда единомышленников?
— Я практически в этом уверена. Главное, чтобы корабль был крепок, чтобы курс был правильно выбран, чтобы команда работала слаженно, а капитан был отважный.
— По мнению Ваших коллег, Вы калининградская железная леди. Такая вот Маргарет Тэтчер. Вы с этим согласны?
— Знаете, я никогда не хотела быть директором. Это правда. На эту должность меня как-то случайно вынесла волна.
Некоторые называют меня железной леди и дают определения, которые я терпеть не могу. Мне всегда нравилось заниматься творчеством, самое любимое дело — это экспозиция, выставка, работа с художниками. Это мое вдохновение. Но, наверное, со стороны я выгляжу жесткой. Жизнь заставила. У нас сложное производство, много разнообразных задач. Поэтому часто приходится принимать решительные меры.
— Когда будет закончено строительство знаменитого экспозиционного корпуса музея в виде шара?
— Я не руковожу его строительством. Им руководит Министерство культуры Российской Федерации, а заказчиком является Северо-Западная дирекция по строительству, реконструкции и реставрации. Надеюсь, все понимают, насколько важно этот объект сдать к чемпионату мира по футболу. Сегодня можно увидеть три этажа. Мы практически каждый день бываем на стройке, чтобы определить, где и что будет находиться. Мы этим занимаемся изнутри, пытаясь ускорить работу. Объект очень сложный. Много разных проблем, но я думаю, что Министерство культуры должно справиться.
Интервью состоялось в рамках проекта журнала Королевские ворота "Бизнес-завтрак с Юрием Хребтовым"